Чем больше я узнаю творчество коллег, тем больше убеждаюсь, что люди – это роботы. По крайней мере, те, кто интересуется шахматами. В каждом установлена некая программа, позволяющая распознавать определенное количество шахматных идей и обрабатывать их (оценивать и систематизировать) по строго заданному алгоритму. Время от времени программы обновляются с целью повышения функциональности. Шахматисты это делают через книги. Увы, функция обновления своих взглядов работает не у всех. В одних моделях шахматных роботов такая возможность отсутствует, другие роботы устарели, и разработчики приостановили их поддержку в пользу более продвинутого «железа». В общем, чтобы не превратиться в металлолом, надо читать!
Известный тренер М.Дворецкий и этюдный чемпион О.Перваков выпустили в 2009 году универсальный комплект обновлений «Этюды для практиков» для двух версий шахматных роботов. Книга дает возможность представителям практической и этюдной стороны шахмат узнать, как работать с этюдами для повышения своего мастерства, и непринужденно познакомиться с взглядами друг друга на этюдное творчество.
Подход Марка Дворецкого был, как всегда, фундаментальным. Он поделил этюды на категории, подстроенные под нужды практиков: эндшпильные этюды, стратегические этюды, тактические этюды, этюды для разыгрывания и этюды, требующие точного расчета. Кажется, это удобная классификация для шахматистов. Если они хотят улучшить свой расчет, комбинационное зрение или мастерство игры в окончаниях, им следует использовать в своих тренировках этюды из соответствующих категорий. Этюдисты сортируют этюды иначе – по главной идее: финальные позиции, яркие ходы, серии ходов (механизмы), ложные попытки. Есть также замыслы, состоящие из нескольких вариантов, в которых обыгрываются постоянные достоинства или недостатки позиции. Я привык называть их стратегическими. Поэтому присутствие «стратегических этюдов» в классификации Дворецкого насторожило меня. Моя «операционная система» обнаружила конфликт и предупредила о существовании файла с таким названием, предложив его заменить или переименовать. Тогда я включил режим внимательного чтения:
«Подавляющее большинство этюдов – чисто тактические, для их решения шахматисту приходится рассчитывать конкретные варианты и отыскивать скрытые комбинации. Но изредка встречаются также стратегические этюды, в которых ключом к успеху служит выбор правильного плана. В отличие от практических партий … при их разыгрывании требуется абсолютная точность».
По-моему, когда кухарка думает, каким способом приготовить рыбу (сварить, поджарить или сделать тарань), то, прежде всего, надо эту рыбу иметь. Тогда это стратегия, а без рыбы – фантазия на постном масле. В этюде Ан.Кузнецова и Н.Кралина черный конь попадает под неприятнейшую связку (рыба!), которая становится долгосрочной слабостью позиции черных.
М.Дворецкий приводит в книге некорректную версию этого этюда, причем вместе с вариантами, убивающими его. Дальше читателю подсовывается еще один известный проблемный этюд В.Брона. И тоже с доказательствами недопустимых перестановок, которые разрушают вторую его часть. После таких примеров заявление об «абсолютной точности» выглядит не иначе как издевательством. Компьютерщики назвали бы подобную информацию «вредоносным кодом». Этюд надо обязательно почистить от него, чтобы головы читателей не пострадали от кричащего пренебрежения основополагающими принципами этюдного творчества. Решение должно выглядеть примерно так.
После чистки (а, по-моему, и до нее) этюд явно не относится к стратегическим. Это этюд на взаимный цугцванг с интересными жертвами черного ферзя и отказом белых фигур его брать. Соглашусь с М.Дворецким в том, что стратегические этюды составляются редко, так как показать постоянную слабость или достоинство позиции совсем непросто, когда все варианты должны иметь точный вердикт, и никаких «чуть лучше», «поприятнее» или «перспективно». Но он упустил из виду, что у составителей есть один любимый стратегический маячок, вокруг которого те с удовольствием плетут шахматные интриги – проходная пешка.
Другой автор Олег Перваков в своей статье «Свой среди чужих, чужой среди своих» тоже приводит некорректный этюд №7 Д.Гургенидзе с обнаруженным опровержением, поленившись заменить его на другой. В статье есть еще несколько неполадок. В этюде №10 для сохранения чистоты цели добавлена черная пешка (см. мою статью «Лишние пешки»). В этюдах №17-19 маленькое отличие состоит в смещении короля, а не в сбросе мешающей фигуры. Это другая категория логических этюдов, поэтому не стоило их смешивать с этюдами с идеей аннигиляции только из-за невозможности жертвы короля. Конечно, простого шахматиста лучше не перегружать тонкостями и терминами, чтобы не испортить впечатление от красоты представленных шахматных спектаклей. Принцип подбора этюдов для статьи ему понятен, и этого достаточно, чтобы поразить его глубиной и масштабом работы этюдистов над преследованием/разработкой одной темы.
Последняя часть книги «От Стейница до Морозевича» (54 страницы!), где собраны этюды, составленные сильными практиками (чемпионами мира и гроссмейстерами), вряд ли, вызовет интерес у читателя. Практики очень редко составляют качественные этюды для практиков!
В книге меня больше всего порадовал комментарий М.Дворецкого к этюду Д.Бланделла. Он увидел в нем то, что не смогли разглядеть опытные этюдисты, которые автоматически переходят в спящий режим при разборе таких этюдов. «Это – единственный известный мне пример, в котором поля заминированы сразу для четырех фигур, а не для двух, как обычно». В переводе на язык композиторов: во взаимном цугцванге дуэль на полях соответствия ведут две пары фигур.
Добавлю, что еще один пример с четырьмя дуэлянтами во взаимном цугцванге приведен в моей статье «Дуэли фигур на полях соответствия» под №21.В память о заслуженном тренере Марке Израилевиче Дворецком объявлен мемориальный конкурс «Этюды для практиков». Этюды принимаются до 1 октября 2017 года.